Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
        1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Архиепископ Ростовский и Новочеркасский Пантелеимон: Мир держится любовью

24.06.10

Наша страна стоит сегодня на духовном перепутье. После стольких лет безбожия сложно вернуться к корням, к исконному на Руси православному мировоззрению, сложно осознать, что без бога — мы никто, а с Богом — великая сила. О нравственном возрождении России, о вере и любви с владыкой Пантелеимоном, архиепископом Ростовским и Новочеркасским беседует главный редактор «Славянки» Сергей Владимирович Тимченко.

Владыка, благословите начать с традиционного вопроса: расскажите, откуда Вы родом, кто были Ваши родители?

Родился я в Сталинградской — ныне Волгоградской области, в рабочем поселке Рудня. Родители — отец и мать окончили по четыре класса. Отец до самой пенсии работал печником-каменщиком. Мать — домохозяйка, воспитывала детей. Нас у нее было четверо, я был старшим.

Семья была простая, верующая. Отец и мать выучили нас молитве «Отче наш», которая и была для нас на все случаи жизни — и утренним, и вечерним правилом. Храм в нашем поселке был разрушен, как и храмы в округе, так что вся религиозная жизнь была сосредоточена в семье. Духовные книги в то время негде было взять, но вот Евангелие у нас дома было. Отец 1916 года рождения, происходил сам из многодетной православной семьи, где неуклонно следовали церковным традициям. И нам, детям, предписывалось дома соблюдать все посты, невзирая на возраст. То есть семья наша была буквально малой Церковью.

Но даже такой, сокровенной христианской жизнью, жить было непросто, владыка? Последствиями ее всегда были различные преследования.

Да, конечно. Последствия были, особенно в школе. Родители ведь сами строго придерживались веры православной и нас тому же наставляли. «Почему не надо вступать в пионерию и в комсомол? — говорил отец, — потому что это начало противоборства с Богом». Отцу после войны предлагали вступить в партию, он одно время был ответственным по сбору налогов — первый человек на селе. Но он говорил: «На курсы-то я хожу, но в партию не вступлю. А всё потому, что в партийной программе сказано, что одна из главных задач партии — борьба с религиозными предрассудками, то есть с Богом и Церковью. А как я могу бороться с „религиозными предрассудками“, если я верующий?! Ходить с партийным билетом и молиться Господу! Нет, не могу я так...» Если мы веруем в Бога, мы, верующие, не должны обманывать Его. Бога ведь не обманешь. Так что, можно сказать, с младенчества отец преподавал нам пример истинной верности Богу, без лицемерия и лукавства. Но и Господь не оставлял нас. В школе, например, я учился хорошо и неплохо рисовал. Так что до конца учебы на мне была школьная стенгазета: я был и за художника, и за главного редактора. То есть так или иначе вел общественную работу, бегал за комсомольцами, требуя от них заметки, корреспонденции. Этим я и спасался, хотя от классных руководителей требовали, чтобы все поголовно вступали в пионеры и комсомольцы...

И как же Господь привел Вас на путь архипастырского служения?

Через духовную семинарию. Но не сразу...

Сначала я попытался было поступить в Камышинское военное училище в Волгоградской области. Приехал, сдал экзамены, завтра уже форму получать... Но тут — мандатная комиссия. Спрашивают, как это я собираюсь стать офицером Советской Армии, не будучи комсомольцем и партийным? Отвечаю, что и бабушка, и родители были верующие. Что в школе, несмотря на это, активно занимался общественной работой. Не помогло. Вернули мне документы. А я потом благодарил Бога за это.

После того, как мой школьный товарищ предложил ехать поступать в судостроительное училище в Волгограде, поехал, не раздумывая. Там был недобор, и брали всех без экзаменов, невзирая на партийность-беспартийность. Отучился я два года, по закону надо было отработать на предприятии. А я уже решил, что вуз окончить обязательно должен. То есть, поскорее отслужить в армии, а там и свободен буду.

Служить пришлось три года в Германии, в местечке Бернау под Берлином. В то время, в начале шестидесятых, служба в ГСВГ была далеко не сахар, еще жива была у местного населения память о войне. И вот как-то попался мне в руки журнал со статьей о духовной семинарии. Я тогда удивился тому, что у нас в стране есть еще семинарии. И как-то запало мне это в душу. А после армии поехал погостить к тете в Андижан, она тоже верующая была. Там она познакомила меня со священником отцом Георгием, а он, уже в Ташкенте, познакомил меня с архиепископом Гавриилом. И тогда же, посоветовавшись с родителями, решил поступать в семинарию. Раздобыли Журнал Московской Патриархии, там как раз печатались условия поступления в семинарию. 

Они ведь были еще сложнее, чем условия поступления в светские вузы.

Да. Но я твердо решил поступать и стал готовиться. Тем более, что благословил сам архиепископ. Отец Георгий подарил Библию и наставил — быть осторожным.



Это были времена богоборца Хрущева...

Да, это самое время. И хотя в 1964 году Хрущева сняли, в стране долго еще царила идеология неприятия Церкви и борьбы с верующими. Были случаи — едут молодые люди сдавать экзамены в семинарию, их по дороге провоцируют на скандал, драку и — на пятнадцать суток ареста. И пропускали экзамены, и не поступали. Поэтому мне отец Георгий и посоветовал не афишировать поступление, а документы везти самому. Однако всё равно узнали, когда мне пришел вызов. Я в это время, чтобы не быть обузой в семье, устроился на работу плотником и работал уже два месяца. Потом снялся в военкомате с учета, получил чистые документы, чтобы к 1 сентября ехать на экзамены. 20 августа приезжает за мной воронок из военкомата — прибыть со всеми документами. Оказывается, на переподготовку. Говорю: не имеете права по закону, год еще не прошел после армии. Это приказ генерала, отвечают. Я говорю: дайте мне телефон генерала, я ему позвоню. Потом и в райком ходил, меня там уговаривали. Родственник мой работал там в отделе идеологии. «Анатолий, — говорит, — в любой вуз Советского Союза примут! Откажись ты от своей семинарии, жалеть ведь потом будешь!» «Буду жалеть, — говорю, — брошу». Паспорт в милиции у меня отобрали, военный билет отобрали, следили за мной. По радио прославили: вот, мол, нашелся один на всю область, решил поступать в семинарию, один такой из Рудни (всё это происходило в моей родной Рудне). Мама у меня — казачка, не стерпела, пошла вместе со мной в военкомат и заявила: «Что вы издеваетесь над моими детьми?! У меня три сына, три солдата! Я воспитываю их, чтобы они в армию пошли, потом на государственную службу, а вы издеваетесь над ними, какое вы имеете право отбирать военный билет?!»

Билет мне отдали, а паспорт — не отдают. А паспортисткой соседка наша работала. Говорит: не могу. Так мне горько стало! Эх, тетя Таня, тетя Таня... Так что билет в Москву для меня пришлось покупать маме тайком. Поезд уходил ночью, и я подъехал на вокзал последним автобусом. Вижу, там уже четыре фуражки на перроне по сторонам смотрят. Хорошо, вагон мой стоял в тени деревьев. Смотрю, мама уже с проводником ждут меня. Я тайком, минуя вокзал, — к ним. Мама передала мне билет. Я зашел в вагон и стал в тамбуре, в полутьме. Поезд тронулся, смотрю, на перроне стоят военком, офицер милиции и еще четыре милиционера, вглядываются в каждый вагон. Я, на всякий случай, часа полтора простоял в тамбуре. Сначала в одном, затем перешел в другой.

В семинарии я всё, как было, рассказал инспектору, архимандриту Филарету, ныне Митрополит Минский и Слуцкий. Военный билет показал. Он попросил меня записать все обстоятельства на бумаге и пообещал, в виде исключения, отпустить к 1 сентября. Он мне и результаты экзаменов сказал заранее, и справку о поступлении в семинарию отдал. Вернулся я в Рудню, в военкомат пришел с бумагами о зачислении; ну говорят, коль ты уже студент, иди, учись, армия отпадает. Вот после всей этой «экзекуции» я и понял, что обратного пути мне уже нет, возврата в мир не будет.

После трех лет армейской службы, нелегко, наверное, давалась учеба?

Ну, еще бы! После армии любая учеба идет туго, а тут духовные книги. Я ведь к тому времени только Евангелие и Библию прочитал. А тут тебе десятки томов святоотеческой литературы! Когда мне отец Георгий давал список литературы, говорил: «Григорий Богослов будет у тебя семнадцатым номером, а первым авва Дорофей». Видел мой уровень и предложил начать с самых доходчивых и простых нравственно-аскетических книжек. Я так, по этому списку, потом до Макария Египетского дошел. Так что уже на четвертом курсе семинарии меня святые отцы, через свои творения, и подготовили к монашеству.

Владыка, а кто был Вашим первым духовником?

Архимандрит Иосиф. Он вместе с отцом Георгием отбывал срок, десять лет, за веру. Мне тогда отец Георгий сказал: будешь в семинарии, я ему сообщу. Со всеми вопросами — только к нему. Так что, пока учился, никаких нерешенных вопросов у меня практически не было. Чуть что, я к нему бегу. Так и благословение на монашество получил у отца Иосифа.

А как тут — обошлось без искушений?

Искушение было, но внутреннее... Когда уже подал прошение наместнику, напало вдруг уныние. Были ведь и мысли стать священником. Когда я с этим вопросом обратился к отцу Иосифу, он говорит: «Ну, что ж, у меня есть духовное чадо, москвичка восемнадцати лет, из верующей семьи. Могу познакомить!..» На самом деле он меня так испытывал. А я и сказал сам себе тогда: для чего столько готовился, столько передумал на эту тему, что же я — тряпка что ли? Через сутки все сомнения у меня отпали.

Владыка, путь Ваш на епископскую кафедру проложен трудом и молитвой. Какие деяния Вам особенно дороги на ниве духовного строительства в Ростовской-на-Дону епархии?

Я здесь уже пятнадцатый год. Десять лет назад был канонизирован блаженный Павел Таганрогский — святой, особо почитаемый на всем юге России и в странах ближнего зарубежья. Подобно блаженным Матроне Московской и Ксении Петербургской, он нес подвиг юродства, поста и молитвы без монашеского пострига, как мирянин. Недавно прошла канонизация священномученика Николая (Попова), пострадавшего за Господа нашего Иисуса Христа в городе Морозовске. Как видите, Господь избрал Себе святых людей из мира и священства. На Ростовской земле традиционно было немного монастырей. Это ведь была окраина России, вплоть до 1856 года шли войны. Турки стояли в Азове, это от Ростова рукой подать. Поэтому для монастырей эти места были опасны. Это в средней полосе России монастырям по шестьсот-семьсот лет.

Именно поэтому здесь сильны воинские казачьи традиции. Как идет их возрождение в настоящее время?

Проблема возрождения казачьих традиций — это один из серьезных вопросов, с которым я столкнулся, как только прибыл на послушание в Ростовскую-на-Дону епархию. Суть его в том, что в массе своей казачество не было воцерковлено и не воспринимало в должной мере духовный характер традиций своих предков. Груз советского воспитания давил и теперь еще ощутим для многих. Исконная историческая задача казачества — утверждение веры православной и защита Отечества — сводилась лишь к внешней стороне. Однако если вы посмотрите вглубь истории казачества, там всегда главным был дух свободолюбивой жизни и преданного воинского служения Христу. Поэтому как только образовалось реестровое казачество со статусом государственной воинской организации, Церковь тут же предложила его руководству систему воцерковления. Первоначальная задача — это воцерковление атаманов, а уже через них — казачества. В епархии создан отдел по казачеству. К каждому из казачьих округов и казачьих обществ мной представлен священник, отвечающий за духовно-нравственное возрождение, курирующий атаманский округ.

Процесс воцерковления — проблема номер один и для светского общества...

Совершенно верно. Сегодня требуется духовно-нравственное возрождение всего нашего общества. Об этом постоянно говорит Святейший Патриарх Кирилл. Задача эта в основном должна решаться через воспитание детей в православной вере. Когда воспитание будет основано на православных традициях, на почитании детьми родителей и на любви родителей к детям, тогда только мы сможем получить крепкую духовно семью, и на основе этой крепкой семьи укрепить нашу государственность.

Сегодня идеология язычества, заложенная в 1917 году как основа государственного мировоззрения, пронизала общество насквозь. Но мы знаем, что попытки сломить, разрушить Россию были всегда. Но народ наш оставался единым и сохранял веру. Вспомним, как боролись с язычеством святитель Тихон Задонский, самолично выходивший на беспутные игрища увещевать народ, и святитель Митрофан Воронежский. Боролись за чистоту веры с ее врагами и преподобный Иосиф Волоцкий, святитель Геннадий Новгородский. Прочтите их жития.

Православная Церковь на своих Архиерейских соборах постоянно рассматривает проблемы тлетворного влияния на наших граждан телевидения, средств массовой информации. Но коль скоро щупальца безверия и язычества опутали сознание людей за все предыдущие годы — требуется время, чтобы ушло из нашей жизни это искаженное мировоззрение, чтобы пришло новое поколение людей, православных духом. Когда народ Древнего Израиля был чудесным образом выведен из египетского плена, где израильтяне были развращены идолопоклонством и духом поклонения золотому тельцу, Господь, испытывая, водил Свой народ сорок лет по пустыне, пока люди, укрепляясь в вере, не стали жить по заповедям, пока не пришло и не окрепло новое поколение, готовое на жертвы и на лишения не только ради своего живота, но ради веры предков и благочестивых традиций.

Как практически решаются проблемы духовно-нравственного возрождения общества в Вашей епархии?

Прежде всего, в области образовательной и информационной. Уже не один год мы бьемся за введение в школах преподавания Основ православной культуры.

У нас в епархии уже шестой год работает телестудия. Есть свое издательство и мини-типография. Теперь вот создаем православное радиовещание в регионе. Поэтому крайне важно создавать свою, основанную на традиционно-нравственных ценностях, информационную систему: свое телевидение, свое радио, свои типографии. На Дону ведь около девяноста процентов населения — православные.

Сейчас наша задача состоит в том, чтобы везде — в управленческих структурах, в журналистике, в школе, в вузах, в армии — были люди, готовые утверждать православную веру и защищать наше Отечество.

Можно, наверное, сказать, что сегодня задачи Русской Православной Церкви — это задачи и всего русского народа. И тут особая роль отводится женщине. 

Женщина, ее патриотизм, могут сегодня, действительно, стать серьезной опорой в деле воцерковления сначала детей, а с ними и всего общества. Основы нравственности ведь закладываются в самом детстве. С младых лет дитя видит Ангелов, ощущает любовь и дух мирный тех, кто его окружает. Поэтому благочестие матери, целомудрие женщины — имеют великую силу в жизни. Надо сделать всё зависящее от нас, чтобы современная женщина поняла, какую силу имеет ее молитва и участие в Таинствах Церкви в деле воспитания детей, сохранения мира в семье. И дать детям пример истинной любви к Богу — значит, дать им всё. Наши дети должны знать, на какой земле они растут и к какому великому народу принадлежат. Я лично, как священнослужитель и как человек пожилой, видевший на своем веку жизнь не одного поколения, могу засвидетельствовать своим опытом — без Церкви нет спасения ни человеку, ни семье, ни государству. Основой всему в России — православная вера и православная культура. Через них спасемся и в сем веке, и в будущем.

Владыка, будем соборно молиться, чтобы Господь призрел на наше юное и молодое поколение, на наших женщин, жен, матерей и по молитвам Церкви послал сил и крепости в деле духовного спасения всему нашему народу. Спаси, Господи, Вас за столь проникновенную и интересную беседу.

Комментарии

Комментариев нет

Ваш комментарий отправляется
Сообщение отправлено
Комментарий появится после проверки модератором
© 2019 "Славянка"